Историческая неизбежность? Ключевые события русско - Страница 92

К оглавлению

92

14. Развитие ленинизма: Гибель политического плюрализма в партии большевиков после революции
1917–1922 гг.
Ричард Саква

В 1917 г., в то время как Ленин старался консолидировать власть после своей победы 25 октября, в партии появилась группа людей, предупреждавших о возможных последствиях преждевременной попытки построить социализм в довольно отсталой стране. В число этих «коалиционистов» входили крупные партийные фигуры, в частности один из старейших соратников Ленина Лев Каменев. В последующие годы они выражали свою озабоченность разными способами, в первую очередь участвуя в дискуссиях «демократических централистов» в 1919 г. и движения Игнатова и «рабочей оппозиции» в 1920-м. Главным поводом для беспокойства члены названных групп считали угрозу плюрализму внутри революционного движения, хотя при подавлении оппозиции они проявляли себя немногим мягче, чем правоверные ленинцы. Провал этих самых первых попыток установить какую-либо форму плюралистической демократии привел к тому, что страна избрала курс, которым она шла до конца и который особенно ярко проявил себя в 1930-е гг., в период сталинских репрессий. Тем не менее надежды тех, кто поддерживал внутрипартийный плюрализм, время от времени возрождались, особенно при взятии курса на «социализм с человеческим лицом» во время Пражской весны 1968 г. и 20 лет спустя, в начале борьбы Михаила Горбачева за «гуманный и демократический социализм».

Центром несколько более развитого большевистского плюрализма, если можно так охарактеризовать это течение, была Москва. Это движение отражало социальный характер города, проявившийся еще в конце правления Романовых. Москва стала плодородной почвой для плюралистического большевизма, развивавшегося в противовес монизму, который впоследствии привел к укреплению сталинизма. Именно в Москве, где глубинное течение оппозиции существовало еще и в 1920-е гг., противостояние захвату власти большевиками было особенно сильным. Если же вернуться к теме этой статьи, то и внутрипартийные дебаты получили в Москве наибольшее распространение. В ходе этих дебатов их участники указывали на опасность попыток единолично удерживать власть в обществе, «еще не созревшем» для социализма. Главный аргумент коалиционистов и их последователей состоял в том, что, хотя русское общество было отсталым, его наиболее прогрессивные элементы все же могли стать партнерами в строительстве социализма.

Говоря о более широкой картине, напряженность между Москвой и Петроградом, позже Ленинградом, сохранялась в течение всего советского периода. Партийные программы склонялись то к линии Москвы, то к линии Ленинграда. «Московская линия», которую поддерживали Николай Бухарин, Георгий Маленков и Алексей Косыгин, в какой-то степени нативистская и неопопулистская, гарантировала стабильность государственной системы, в то время как «ленинградская» (представленная Григорием Зиновьевым, Андреем Ждановым, Фролом Козловым и Григорием Романовым) выступала за жесткий революционный интернационализм. Именно «московская линия» победила во времена правления Горбачева (с 1985 по 1991 г.). Это была не просто попытка улучшить работу системы, но намного более глубокое стремление достигнуть «реформированного коммунизма». За это выступали некоторые реформаторы партии в годы гражданской войны и чехословацкие реформаторы в 1968 г. И хотя ранние оппозиционеры в присутствии Ленина не посмели бы говорить о «гуманном и демократическом социализме», борьба за плюрализм внутри революции была продолжена на новом витке сторонниками «социализма с человеческим лицом» в 1960-е, еврокоммунистами в 1970-е и Горбачевым в 1980-е. Михаил Горбачев выступал за возвращение к ленинским принципам, но, как справедливо отмечали его критики, именно эти, «ленинградские», принципы облегчили приход к власти Сталина. Будь он лучше подкован теоретически, Горбачев говорил бы о возвращении к латентному плюрализму, присутствовавшему в партии большевиков в первые годы советской власти.

Специфика Москвы

В последние годы был опубликован ряд книг, описывающих многообразие политической жизни в поздний период правления Романовых. Особое внимание авторы уделяют развитию либерализма и гражданского общества, отвергая таким образом традиционную идею о том, что автократия эффективно подавляла развитие плюрализма в публичной сфере. В самом деле, создается впечатление, что общество в конце правления Романовых развивалось по «западному» образцу, и это развитие сопровождалось богатой культурной и интеллектуальной жизнью, задавленной большевиками в первые же месяцы после их прихода к власти. Один из примеров таких публикаций – книга Федяшина «Либералы при автократии». Автор проанализировал статьи в толстом журнале «Вестник Европы» – издании, популярность которого постоянно росла с момента основания в 1866 г. и до 1904 г., когда она достигла пика. Журнал публиковался до 1918 г., прекратив свое существование при большевиках. Он оказался в центре дебатов о перспективах местных органов управления, в особенности земских собраний. Земские собрания были учреждены в 34 губерниях старой России в 1864 г. в результате масштабных либеральных реформ Александра II с целью стимулировать вовлеченность низов в функционирование государства. С точки зрения Александра Солженицына, в России должны были развиться собственные формы демократии. Земское движение было как раз той либеральной практикой, которая пришла не с Запада.

92