Историческая неизбежность? Ключевые события русско - Страница 95

Не меньше беспокоило Ленина появление в начале 1918 г. левой оппозиции. Это движение сосредоточилось на двух критических вопросах: войны и мира (война еще не закончилась) и возникновения бюрократического авторитаризма в партии. В глазах левых оппозиционеров эти два момента были связаны. Они выступали за революционную войну против Германии, которая поможет объединиться с прогрессивными рабочими Запада и позволит социалистической России вырваться из изоляции. Левые коммунисты образовали фракцию в декабре 1917 г.; их активность достигла пика в январе и феврале 1918-го, пока в Брест-Литовске с трудом продвигались переговоры о мире с Германией. Они заручились поддержкой некоторых лидеров партии, в том числе Бухарина, Осинского, Преображенского и Радека. Их поддерживало также большинство организаций на местах. Позиции левых коммунистов сразу же ухудшило новое наступление Германии, последовавшее за провалом мирных переговоров 18 февраля. По Брест-Литовскому мирному договору от 3 марта за мир были отданы территории. При голосовании 7 марта на VII съезде партии расчетливый реализм Ленина победил, и драконовские условия Германии были приняты. Ленин отверг предложение левых коммунистов попытать счастья с западным рабочим классом – те надеялись, что западные товарищи придут на помощь. Последовавшее в том же году поражение Германии показало, что с тактической точки зрения он был прав. Революционные порывы не могли тягаться силой с германской военной машиной.

Критика со стороны левых коммунистов, которые осуждали «мелкобуржуазную» деградацию революции и в особенности предостерегали против опасности, которую таила в себе большая масса крестьянства, не распространялась на фундаментальный вопрос об ответственности новой власти перед рабочим классом – номинальным субъектом революции. Тем не менее критика ленинской модели государственного капитализма точно попала в цель; Осинский призывал к строительству пролетарского социализма на основе классового творческого потенциала самих рабочих, а не приказов, полученных от промышленных магнатов.

В то же время левым коммунистам было не очень интересно самовыражение рабочего класса, что нашло свое отражение в их оппозиции движению за «собрания уполномоченных», возникшему весной 1918 г. Это спонтанное движение рабочих крупнейших заводов Петрограда набрало популярность и в Москве. Его целью было создать «широкую организацию рабочего класса, которая сможет вывести массы из тупика, в который загнала их политика новых властей». Слова «совет» тщательно избегали как уже скомпрометированного. К концу июня советская власть подавила движение. Вскоре после этого Россия была вовлечена в полномасштабный внутренний конфликт.

Годы гражданской войны сопровождались появлением ряда различных оппозиционных течений внутри партии большевиков, которую в 1918-м переименовали в Российскую коммунистическую партию (большевиков) – РКП(б). В основу нового государственного устройства были положены четыре ключевых момента: роль Советов, развитие бюрократии, проблема внутрипартийной демократии и отношения с рабочими. Советы стали фундаментом нового государственного устройства и в декабре 1922 г. дали имя новому государству – Союзу Советских Социалистических Республик. Тем не менее ленинское руководство относилось к Советам с подозрением, так как в них входили небольшевики и крестьяне. Советская демократия быстро превратилась в управляемую, однако остался вопрос, как руководящая роль партии может быть совмещена со значительной политической ролью Советов. Именно этот вопрос с конца 1918 г. поднимали «демократические централисты». Они базировались преимущественно в Москве, хотя их аргументы нашли поддержку и за ее пределами. Многие из бывших левых коммунистов теперь присоединились к критике, как они выражались, бюрократической дегенерации революции. Они выступали против управления одним человеком и использования буржуазных специалистов (презираемых «спецов» – старой технической интеллигенции), а также требовали положить конец бюрократическим методам в советском строительстве. «Демократические централисты» считали, что отношения нужно основывать на разделении труда: партия обеспечивает идеологическое руководство, однако Советы должны быть интегрированы во власть как институты, представляющие рабочий класс. Первая советская Конституция от 10 июля 1918 г. пространно описывала провозглашаемые принципы, но мало внимания уделяла институциональному порядку самой организации власти. Хотя Совнарком обязан был уведомлять ВЦИК о своих решениях (статья 39), а последний имел право «отозвать или приостановить выполнение» решений (статья 40), Совнаркому были предоставлены разнообразные чрезвычайные полномочия. В конечном итоге он отобрал у ВЦИКа полномочия контроля. То же самое произошло на всех уровнях.

«Демократические централисты» надеялись оздоровить ситуацию путем пересмотра конституции с тем, чтобы оградить права институтов низового уровня от посягательств центра. Они требовали ввести нечто похожее на «разделение власти» внутри самого режима и призывали к большей автономии местных советов и партийных комитетов низового уровня. Другими словами, следуя первоначальным устремлениям русской революции к государственному устройству, принимающему во внимание налагаемые конституцией ограничения, они стремились «конституализировать» советскую власть. Это означало бы действительную независимость власти Советов, причем Советы были бы наделены существенными полномочиями. В марте 1919-го VIII съезд РКП(б) решил, что партия должна «направлять» Советы, а не «заменять» их, хотя эта формулировка не проясняла детали, и проблема подмены сохранялась до конца существования советской власти. Была установлена новая форма двоевластия, которая сдерживала революционный потенциал. Поэтому не было ничего необычного в том, что, начав реформировать систему во время перестройки в конце 1980-х, Михаил Горбачев немедленно вернулся к этой идее, возродив лозунг «Вся власть Советам!». Партийным лидерам пришлось превратиться в руководителей государства, заняв посты в муниципальных и региональных советах. Что касается Горбачева, то он в конце концов сделал основой своей легитимности не партии, а Советы: 15 марта 1990 г. его избрал президентом только что созданный Совет народных депутатов СССР. Как во время гражданской войны, так и во время перестройки потенциальное «отмирание государства» было отложено на неопределенное будущее.